Меню

ПЕРСЕЙ

ПЕРСЕЙ

 

Подземный переход у станции метро Лубянка.

Парню 40 лет, у него нет ног.

Форма – камуфляж.

Платформа с колесиками похожа на игрушечный грузовик.

Надпись на картонке: «Хочу есть».

Парень пьян.

 

40-ЛЕТНИЙ: Мимо не проходим... Девушка, поможем инвалиду... Сколько не жалко…

Можно водочки, можно пивка. И хлеба можно... Как? Что за Вуазье?.. Коньяк? Отлично!

Подставляет пластиковый стаканчик, получает грамм 100 Корвуазье.

Спасибо, респект! Чего ты такой добрый?.. Ах, Новый Год? Спасибо, респект.

Выпивает Корвуазье.

И на душе хорошо.

 

Появляется другой инвалид, 30 лет, ног нет.

Форма – камуфляж.

Платформа напоминает ладью Садко.

Пьян очень сильно.

Далее в диалоге больше мата, чем цензурных слов, поэтому мат я опускаю. Исполнители могут вставлять ненормативную лексику по своему усмотрению.

30-ЛЕТНИЙ: Хорошо? Ща еще лучше будет! Ща знаешь, куда респект свой засунешь?

40: С наступающим!

30: Я тебе рылешник ща порву с наступающим! Дуй отсюда!

40: Я только пришел.

30: А ща только уйдешь, понял? Пошел отсюда!.. Зачем форму надел?

40: Нравится.

30: Ща я тебе понравлюсь, понял?.. Зачем форму надел, обосрыш?

40: А ты зачем?

30: Я сражался. Я в бою ласты потерял, а ты - по пьяни.

40: Ласты-шмасты…

30: Я в бою, а ты по пьяни, понял?

40: Ты тоже по пьяни.

30: Не твое дело! Я в бою, а ты по пьяни, понял?

40: Мне отрезало ноги осколком зеркала…

Пауза.

30: Каким осколком, вали отсюда, алкаш! Чтобы на Лубянке тебя больше не было!

40: Только Снежная Королева потом ни фига не поцеловала.

30: Дуй отсюда! Чтобы на Лубянке тебя больше не было, понял? Территория – моя!

Бьет 40-летнего под дых.

Драка.

30-летний вытесняет 40-летнего.

30: Хорошо тебе? Чтобы на Лубянке тебя больше не было. Понял? И чтобы форму снял! И хлеб оставь! И чтобы не было тебя!

40-летний уползает.

30-летний поднимает картонку с надписью «Хочу есть».

30: Не проходим, не проходим, ветерану боевых действий помогаем!..

Пауза.

 

40: Сказка такая... Сделали огромное зеркало. Действительно, очень большое. Как Советский Союз. Такое большое зеркало. Как наша страна от Калининграда до Камчатки. И оно уже весь мир отразило, ну, там, не всегда хорошо, не всегда прямо отражало, иногда криво…

И тогда решили это Зеркало поднять в небо, в космос, чтобы отразить небо и ангелов и Самого… Ну, вы понимаете…

На Земле-то ведь все отразили. Осталось небо…

И вот зеркало летит вверх, два стеклышка - Сахалин и Калининград - по бокам, рядом летят…  Летит Зеркало, летит, а ангелы все ближе, и ближе.

И стало так много света, что Зеркало не выдержало.

И стало плавиться по краям, дрожать, извиваться и...

И взорвалось...

Ох, это был взрыв! Настоящий взрыв. Что там Хиросима! Японцы отдыхают со своими грибочками.

И осколки разлетелись по миру. По всей Вселенной. И не было никого, кого бы не поранило. И даже ангелов поранило.

И летит один осколок - здоровый, похожий на рояль. Хрустальный рояль. Кажется, сейчас появится прозрачный Рихтер и заиграет на этом хрустальном рояле.

Оказалось, совсем не Рихтер.

Он подлетает, осколок этот, и ррраз! Как коса - мне по ногам. И всё - ног нету. Я как стоял, так и остался стоять, только без ног. Вышибли их из-под меня, как табуретку. Вот такая сказка…

Ну ладно, надо поспать, разморило меня от Вуазье…

Ложится на асфальт.

А пока я спал в переходе, ребята проходили, дети совсем.

И стали бить меня.

Долго били. НОГАМИ.

Я заслонялся, как мог, а их это злило, что я заслонялся.

Еще побили и убежали.

А я опять уснул.

 

И приснился мне сон…

Я увидел двух ангелов. Самые красивые ангелы. Красивые настолько, насколько это возможно. Так мне показалось. Наверное, из тех, кого Зеркало не поранило, до кого осколки не долетели…

И эти ангелы подошли ко мне и...

Они  стали моими ногами!

 

40-летний распрямляется.

 

У меня появились ноги, и ноги с крыльями.

Я – Персей.

И я не пошел. Я сразу полетел.

 

ПЕРСЕЙ: Прощайте, Лубянка, Мясницкая, Китай-Город…

И дальше дальше, выше выше…

И вдруг я встречаю. Кого угодно ожидал встретить, только не его!

Я встретился с куском Зеркала – тем самым, что отрезал мне ноги.

И он сразу меня узнал!

- Я этого не хотел, - сказал кусок Зеркала. - Мне самому было очень больно откалываться. Мне было лучше, когда я был частью большого Зеркала.

Все, старик, сказал кусок Зеркала, больше боли не будет. Мы в таком мире, где боли нет.

И мы полетели вместе.

 

Но быть Персеем – это еще и бремя. Пришлось встретиться с Горгоной.

Жуткая старуха!

Но встреча была недолгой.

Я посмотрел на нее в кусок Зеркала - чтобы не окаменеть, и им же ррраз! отсек ей башку!

Отсек, и она сразу помолодела.

И я решил: вернусь с ее головой в Москву и превращу всех в камень. Всех плохих, конечно…

 

Прилетает 30-летний - ноги с крыльями, в руках - голова Горгоны.

30: Нет, я превращу. Это моя территория, понял? Дуй отсюда! Я их больше ненавижу, понял? Это моя территория!

30 выдавливает 40.

30: Каменные сердца в каменном городе! Камень и есть ваше нормальное состояние! Смотрите, смотрите! Всем смотреть, поняли?

ПЕРСЕЙ: Мне осталось смотреть, как москвичи каменеют. Причем их окаменение началось с ног. Они стояли: живые торсы на каменных ногах, и не могли сдвинуться с места… У одного дядьки окаменело все, кроме пиписьки – памятник, и только одна пиписька живая…

Пауза.

И я опять покинул Москву и стал странствовать в других мирах и во времени.

И я залетел во время, когда еще не было времени.

Пауза.

И я попал в Восстание Ангелов. Когда часть их восстало против Него Самого.

Там я сразу ослеп, но еще два ангела тут же стали моими очами.

Я видел, как черные и белые ангелы сражались огненными мечами.

Пауза.

Я захотел уйти, но мои ноги сами понесли меня в самую битву!

Белые теснят черных, и взрывы, взрывы, еще сильнее, чем тот, когда взорвалось Зеркало!

А мои прекрасные ангелы, мои ноги - как же так случилось? - они приняли разные стороны! Как же так?!

Ангелы приняли разные стороны!

И они разорвали меня, метнувшись, как сверхскоростные кони, каждый к своей рати!

Падает.

И битва кончилась…

И ног нету…

Пауза.

И я снова в подземке…

А глаза?.. Зрение, вроде бы, осталось, но другое. Теперь я как-то по-другому всё вижу… Такой сон.